alex
, 35 лет13 октября 2011 15:01
А, - сами у себя в любимчиках... :) Вот почитай.... Развлечешься... Может быть...
***
Уйдут остатки непролазной чащи,
оставив лишь гремящий сумрак
на донышке трамвайной чашки,
где с тайным умыслом рисунок
застывшей гущи, - мусор, глина
с раскисших улиц, забывших лето…
А у окна сопит кондуктор,
и съехал набок её беретик,
и лампа еле над нею светит…
В руках скучает открытый томик
Цветаевой, или же Блока,
И бровки хмурит ее забота,
во сне, наверно, рычит питомник -
тигриный, - у каждой тигры
отдельный домик.
Метель накрыла души вершины,
замерз ямщик, стоят машины…
Сказал ей кто-то, - а ты красива…
Сказал и вышел на остановке,
и сон метнулся к пустыне новой,
над ней висели созвездий сливы,
и месяц падал к ногам подковкой.
Она почистит все фрукты тиграм, -
они прокатят её на спинах…
Но, прикатили, и все притихли,
выходят в город огнисто-синий,
блестят под солнцем, шоссе, витрины…
купив в палатке халвы с печеньем,
Идут, не зная о том, что дома.
А что там, дома - обыкновенно.
А что там дома - дыра бездонна,
Качели, горка, костер из ёлок -
Пейзаж в окошке непеременный…
Вот как приедет, и будет дома,
зайдёт крылатый кузнец-геолог
и нарифмует ей, внутривенно.
Вкус пустяков, - невероятен,
бессмысленен и непонятен,
но ведь из них и состоит
неповторимый колорит
прожития
одетого в немыслимые платья, -
он белый цвет, хранитель мира красок,
как звуков всех хранитель тишина,
в саму себя подчас погружена,
но лишь для усиления прекрасного.
Пусть кажущаяся блеклость тишины
доступной станет всякому прохожему,
её пределы ими не исхожены,
так пусть исходят, -
свечи зажжены…..
Я думаю, что это все, включилось -
чтобы стать и посмотреть,
не нажимать, куда и как попало,
чтоб в результате,
раз,
и перестало,
а созерцать, и душу возле греть…
А, - сами у себя в любимчиках... :) Вот почитай.... Развлечешься... Может быть...
***
Уйдут остатки непролазной чащи,
оставив лишь гремящий сумрак
на донышке трамвайной чашки,
где с тайным умыслом рисунок
застывшей гущи, - мусор, глина
с раскисших улиц, забывших лето…
А у окна сопит кондуктор,
и съехал набок её беретик,
и лампа еле над нею светит…
В руках скучает открытый томик
Цветаевой, или же Блока,
И бровки хмурит ее забота,
во сне, наверно, рычит питомник -
тигриный, - у каждой тигры
отдельный домик.
Метель накрыла души вершины,
замерз ямщик, стоят машины…
Сказал ей кто-то, - а ты красива…
Сказал и вышел на остановке,
и сон метнулся к пустыне новой,
над ней висели созвездий сливы,
и месяц падал к ногам подковкой.
Она почистит все фрукты тиграм, -
они прокатят её на спинах…
Но, прикатили, и все притихли,
выходят в город огнисто-синий,
блестят под солнцем, шоссе, витрины…
купив в палатке халвы с печеньем,
Идут, не зная о том, что дома.
А что там, дома - обыкновенно.
А что там дома - дыра бездонна,
Качели, горка, костер из ёлок -
Пейзаж в окошке непеременный…
Вот как приедет, и будет дома,
зайдёт крылатый кузнец-геолог
и нарифмует ей, внутривенно.
Вкус пустяков, - невероятен,
бессмысленен и непонятен,
но ведь из них и состоит
неповторимый колорит
прожития
одетого в немыслимые платья, -
он белый цвет, хранитель мира красок,
как звуков всех хранитель тишина,
в саму себя подчас погружена,
но лишь для усиления прекрасного.
Пусть кажущаяся блеклость тишины
доступной станет всякому прохожему,
её пределы ими не исхожены,
так пусть исходят, -
свечи зажжены…..
Я думаю, что это все, включилось -
чтобы стать и посмотреть,
не нажимать, куда и как попало,
чтоб в результате,
раз,
и перестало,
а созерцать, и душу возле греть…
Показать ответы (2)
Скрыть ответы